Что я хочу сказать
Солдату с Войковской?
Ко мне обратились с просьбой написать текст для «Шляпы и баяна». Главред Макс Малышев написал: «Я бы просто закрыл глаза, представил бы нас с тобой на Окружной или Войковской и подумал бы, что было интересно/полезно прочитать Солдату или Пингвину в контексте войны и о чем интересно и важно написать тебе».
Окружная — это станция электрички в Москве, в одном из далёких от центра районов, а Войковская — станция метро на Ленинградском шоссе. Лет 10 назад, когда я приезжал в Москву и мы вместе с Максом ходили как уличные соцработники от московского проекта Снижения Вреда по точкам, где в силу разных причин собирались люди, употребляющие наркотики, мы часто ходили именно в окрестности этих станций.
Там у нас были постоянные участники проекта, Солдат — это был харизматичный человек, очень активный, энергия словно переполняла его. Пингвина я плохо помню, хорошо помню Мишу-с-палочкой, уже пожилого, поразившего среди прочего фразой «я шестнадцать лет за кайф отсидел». Миша был мудрый человек, родом из Грузии, профессиональный беспаспортник… Солдата нет больше на свете, про Мишу только что узнал, что он — жив.
Что бы я хотел им сказать? Я не знаю. А другим? Живым и тем, кто, возможно, до сих пор ищет свой кайф на Окружной, Войковской, в других точках Москвы и других больших и малых городов РФ? Я даже не хочу писать: «людям, брошенным государством», потому что в этой тюрьме народов под названием «РФ» тебе повезло, если тебя бросило и не замечает государство, значит, оно не будет ломать и нагибать тебя, посылать на фронт или в «трудовую реабилитацию», не будет пытать и выжимать соки ради процветания и кровавого кайфа тех, кто на вершине этой хищной «пищевой цепочки». Что я хочу сказать всем, кого это государство убило, продолжает убивать, ещё не убило, но попытается? Закрываю глаза…
Много лет назад с другим нашим коллегой, ныне живущим в Латвии психологом Арсением Павловским, мы ходили в аутрич — на уличную соцработу — в район метро Текстильщики. И там была такая шляпная полянка возле линии теплопередачи, буквально усыпанная баянами, и там тусовались люди, кто-то вмазывался, кто-то обменивался полезной инфой, кто-то ждал гонца… И вот мы туда с Арсением заходим, и нам навстречу идёт парень с одной ногой на костылях, и они с Арсением приветствуют друг друга, и парень получает от нас стандартный пакет Фонда им. Рылькова с чистыми баянами, какой-то медицинской шнягой, и, обменявшись парой слов, уходит. И Арсений говорит: «Несколько лет назад вся Москва была полна беспризорных детей (а это, поясню, не конец 80-х, и не 90-е, про которые если кто-то помнит, значит, не жил тогда, это был 2012 год, значит, времена, о которых Арсений говорил — начало 2000-х), беспризорники были повсюду, – говорит Арсений, – мы не знали, что с ними делать, помощи не было никакой, они жили вот тут, где теплотрасса, но потом все куда-то исчезли, я не знаю, куда, а вот иногда я встречаю кого-то из тех времён, это вот один из них».
Что я хочу сказать, когда идёт война? Сейчас российская армия делает беспризорниками украинских детей. Меня спросит кто-то: «А где ты был эти восемь лет, пока бомбили Донбасс?» Но никакой Донбасс никто бы не бомбил, если бы туда в 2014 году не полезли российские наёмники во главе с эфэсбэшниками, которые устроили там «народные республики», превратившие жизнь местных людей в ад. Нашего коллегу и товарища Андрея Я. из Киева захватили сепары, когда он ездил на территории «ЛДНР», узнать, как живут там те, кто должен получать ВИЧ-терапию и заместительную терапию — он сам её получал, у него были с собой таблетки, врачом прописанные, вот за них-то формально его и посадили «на подвал», боюсь соврать, сколько он просидел, два года? Его отпустили в конце концов, слава тем, кто это организовал.
Что я хочу сказать? Я молчу. Пытаюсь найти слова. Я хочу развернуть русский язык, ставший оружием в руках кремлёвских пропагандистов, против них самих, освободив его от оккупации рашизма. Но это тоже — только слова.
Мой путь — это поэтическое слово, я больше не хожу на уличную соцработу — в Германии, где я живу, и без меня хватает проектов помощи людям, которым она нужна. Я чувствую, что мои поэтические выступления дают людям волю к жизни и помогают найти силы. Мы должны жить, а не умирать! Солдат с Войковской, другие, чьих имён и прозвищ не припомню — могли бы жить. И мы должны бороться с теми, кто убивает. Не обязательно с ружьём в руках — на том месте, где мы есть, делая какое-то маленькое может быть дело. Кто как умеет, кто как может. Жить и помогать выжить другим. Может, это и не то, что я хочу сказать. Может, мне лучше уже и помолчать.
Александр Дельфинов
2022, из Праги в этот раз
Над антивоенным спецвыпуском активно работали:
Все те, кто НЕ поддерживает вторжение в Украину.
Смелые авторы и авторки – Мария, Александр Дельфинов, Тома, Михаил Голиченко, Константин Констанция, Нико Воробьев, Слава, Тимур Мадатов, Мария Амельченко. Спасибо всем тем, кто нам решительно помогал — Яне, Оле, волонтёрам, расшифровавшим голоса улиц, Андрею Павлову, Маргарите и редакторке Любе. Отдельное и уверенное спасибо иллюстраторкам — Лене и конечно новым участницам нашей редакции – нейросетям Dall.e и Midjourney. И победное спасибо за дизайн и воплощение в информационно-коммуникационной сети Интернет — Саше и Стасу.
Главный редактор:
Максим Малышев.